Н. Г. Гарин-Михайловский нам интересен еще и тем, что жизнь и творчество его связаны с Южным Уралом. Он принимал участие в строительстве Самаро-Златоустовской и Западно-Сибирской железных дорог. Жил несколько лет в Усть-Катаве, где родился его сын Георгий (Гаря), какое-то время – в Челябинске. Николай Георгиевич посвятил уральцам «Путевые очерки», очерк «Вариант», повесть «Лешее болото», рассказы «Бродяжка», «Бабушка».
В Челябинске есть улица имени Гарина-Михайловского, на старом здании железнодорожного вокзала в 1972 г. установлена мемориальная доска с его барельефом (скульптор М. Я. Харламов). Установлена мемориальная доска и на здании железнодорожного вокзала г. Златоуста (2010).
Начало жизни Гарина-Михайловского
Николай Георгиевич родился 8 февраля (20 февраля – по-новому стилю) 1852 г. в Петербурге, в семье известного генерала и потомственного дворянина Георгия Михайловского. Генерал был так уважаем царем, что сам Николай I стал крестным отцом мальчика, которого назвали в его честь. Вскоре отец ушел в отставку, переехал с семьей в Одессу в свое имение. Николай был старшим из девяти детей. В доме была жесткая система воспитания. Писатель рассказал о ней в своей знаменитой книге «Детство Темы». Когда мальчик подрос, его отдали в известную в Одессе Ришельевскую гимназию. Окончив ее, поступил в Петербургский университет на юридический факультет (1871), но учеба не задалась, и на следующий год Николай Михайловский блестяще сдал экзамены в Петербургский институт инженеров путей сообщения и никогда об этом не пожалел, хотя работа у него была невероятно трудной. Был момент, когда он чуть не погиб: будучи студентом на практике в Бессарабии, работал кочегаром на паровозе. В одну из поездок с непривычки очень устал, и машинист, пожалев парня, стал за него бросать в топку уголь. От усталости оба уснули в дороге. Паровоз шел неуправляемым. Только чудом спаслись.
Работа Николая Михайловского на железной дороге
После окончания института он строил железную дорогу в Болгарии, потом был направлен на работу в Министерство путей сообщения. В 27 лет женился на дочери Минского губернатора Надежде Валериевне Чарыковой. Она намного пережила мужа, написала о нем воспоминания. В Министерстве Михайловский проработал недолго, попросился на строительство Батумской железной дороги в Закавказье, там пережил ряд приключений (нападение разбойников – турков). Это время описано им в рассказе «Два мгновения». На Кавказе Михайловский всерьез столкнулся с казнокрадством, не мог с ним смириться. Решил круто изменить свою жизнь. В семье уже было двое детей. Николай Георгиевич купил имение в Самарской губернии, в 70 км от железной дороги, рядом с нищей деревней Гундуровкой.
Несколько лет в деревне
Николай Георгиевич оказался талантливым хозяйственником, реформатором. Он хотел отсталую деревню превратить в процветающую крестьянскую общину. Построил мельницу, купил сельхозмашины, посадил культуры, которых раньше местные крестьяне не знали: подсолнух, чечевицу, мак. Пытался разводить форель в деревенском пруду. Помогал бескорыстно крестьянам построить новые избы. Его жена устроила школу для деревенских ребятишек. В Новый год устраивали для крестьянских детей елки, одаривали подарками. В первый же год получили прекрасные урожаи. Но крестьяне отнеслись к этим добрым делам Михайловского как к чудачествам барина, обманывали его. Соседние помещики приняли нововведения в штыки, сделали все, чтобы свести на нет труды Михайловского: сгорела мельница, был уничтожен урожай... Он продержался три года, почти разорился, разочаровался в своем деле: «Так вот, чем кончилось мое дело!». Оставив за собой дом, семья Михайловских уехала из деревни.
Позже, уже в Усть-Катаве, Михайловский написал очерк «Несколько лет в деревне», где проанализировал свою работу на земле, понял свои ошибки: «Я тащил их (крестьян – авт.) в какой-то свой рай... образованный человек, а действовал, как невежда... я хотел повернуть реку жизни в другое русло».
Уральский период жизни Михайловского
Михайловский вернулся к инженерному делу. Был назначен на строительство железной дороги Уфа–Златоуст (1886). Вел изыскательские работы. Впервые в истории строительства железных дорог в России были такие трудности: горы, горные речки, болота, бездорожье, жара и мошкара летом, морозы зимой. Особенно сложным был участок Кропачево – Златоуст. Позже в статье «Несколько слов о Сибирской железной дороге» Михайловский писал: «8 % изыскателей навсегда сошли со сцены главным образом от нервного расстройства и самоубийств. Это процент войны».
Когда начались строительные работы, было не легче: изнурительный труд, отсутствие техники, все вручную: лопата, кайло, тачка... Надо было взрывать скалы, делать опорные стенки, строить мосты. Николай Георгиевич боролся за удешевление строительства: «нельзя строить дорого, у нас нет средств на такие дороги, а они нам необходимы, как воздух, вода...». Дорогу строили за государственный счет. В некоторых очерках, например, Т. А. Шмаковой «Гарин-Михайловский Николай Георгиевич» (Календарь знаменательных и памятных дат. Челябинская область, 2002 / сост. И. Н. Пережогина [и др.]. Челябинск, 2002. С. 60–63) о Гарине-Михайловском рассказывалось, что он проектировал и построил между Кропачево и Златоустом тоннель, но не уточнялось, что тоннель не для поездов, а для реки, чтобы не строить два дорогостоящих моста. На Южном Урале нет тоннеля на железной дороге.
Он составил проект более дешевого строительства, но начальство не было заинтересовано в этом. Николай Георгиевич отчаянно боролся за свои предложения, послал в Министерство путей сообщения телеграмму в 250 слов! Неожиданно его проект утвердили и назначили начальником участка. Историю этой борьбы Николай Георгиевич описал в очерке «Вариант», когда жил в Усть-Катаве. Автор узнаваем в образе инженера Кольцова. Прочитал жене и сразу порвал. Она тайно собрала клочки, склеила. Напечатали произведение, когда Гарина-Михайловского уже не было в живых. Чуковский написал об этом очерке: «Так увлекательно писать о работе в России еще не умел ни один беллетрист». В Челябинске этот очерк издавали в 1982 г.
В письме к жене со строительства железной дороги в 1887 г. рассказывал: «... Я весь день в поле с 5 утра и до 9 вечера. Устаю, но бодр, весел, слава богу, здоров...».
Он не обманывал, говоря о веселости и бодрости. Николай Георгиевич был человеком очень энергичным, быстрым, обаятельным. Горький позже писал о нем, что Николай Георгиевич «принимал жизнь, как праздник. И бессознательно заботился, чтобы и другие так жизнь принимали». Коллеги и друзья называли его «Божественным Никой». Очень любили рабочие, говорили: «Все сделаем, батюшка, только прикажи!».
Из воспоминаний сотрудника: «...Чувство местности у Николая Георгиевича было удивительное. Продираясь на лошади по тайге, утопая в болотах, он будто с птичьего полета безошибочно выбирал наиболее выгодные направления. А строит он, как волшебник». И, как будто он отвечает на это в письме к жене: «Про меня говорят, что я чудеса делаю, и смотрят на меня большими глазами, а мне смешно. Так мало надо, чтобы все это делать. Побольше добросовестности, энергии, предприимчивости, и эти с виду страшные горы расступятся и обнаружат свои тайные, никому не видимые, ни на каких картах не обозначенные ходы и проходы, пользуясь которыми можно удешевлять и сокращать значительно линию».
И можно привести много примеров «удешевления» строительства дороги: очень сложный участок на перевале у станции Сулея, отрезок дороги от станции Вязовая до разъезда Яхино, где надо было делать глубокие выемки в скалах, строить мост через реку Юрюзань, проводить реку в новое русло, насыпать вдоль реки тысячи тонн грунта... Тот, кто проезжает станцию Златоуст, не перестает удивляться железнодорожной петле, придуманной Николаем Георгиевичем. Он был в одном лице: талантливый изыскатель, не менее талантливый проектировщик и выдающийся строитель железных дорог.
Зимой 1887 г. Николай Георгиевич поселился с семьей в Усть-Катаве. К сожалению, дом, где жили Михайловские, не сохранился. На кладбище у церкви есть маленький памятник. Здесь похоронена дочка Николая Георгиевича – Варенька. Она прожила всего три месяца.
8 сентября 1890 г. пришел первый поезд из Уфы в Златоуст. В городе было большое торжество, где с речью выступал Николай Георгиевич. Тогда правительственная комиссия отмечала: «Уфа – Златоустовская дорога... может быть признанной одной из выдающихся дорог, построенных русскими инженерами. Качество работ ... может быть признано образцовым». За работу на строительстве дороги Николай Георгиевич был награжден орденом Святой Анны.
Николай Георгиевич жил в Челябинске в 1891–1892 гг. Он был связан с Управлением строительства Западно-Сибирской железной дороги. Оно находилось в двухэтажном доме по улице Труда между зданием, где сегодня расположен Музей истории Челябинска (д. 98) и памятником Прокофьеву. Его снесли в 1980-е гг. Поселка, где был дом Михайловского, давно нет на карте города. Сейчас здесь расположено высотное здание ГИПРОМЕЗа.
Писатель Гарин-Михайловский
Зимой 1890–1891 гг. тяжело заболела Надежда Валериевна. Михайловский оставил работу, увез семью в деревню Гундуровку, где было легче прожить. Жена поправилась. Николай Георгиевич на досуге начал писать воспоминания о детстве («Детство Темы»). Ранней весной 1891 г., в самую распутицу к ним приехал из Петербурга неожиданный и редкий гость – уже известный писатель Константин Михайлович Станюкович. Оказывается, к нему попала рукопись Николая Георгиевича «Несколько лет в деревне», он был ею очарован. Приехал в такую даль и глушь, чтобы познакомиться с автором, предложить напечатать статью в журнале «Русская мысль».
Разговорились, Станюкович спросил, нет ли еще чего-нибудь написанного. Михайловский стал читать рукопись о детстве. Станюкович горячо ее одобрил, предложил быть ее «крестным отцом», но попросил придумать псевдоним, т. к. главным редактором «Русской мысли» в то время был однофамилец Михайловского. Долго думать не пришлось, потому что в комнату вошел годовалый сын Гаря, очень недружелюбно смотрел на незнакомца. Николай Георгиевич взял сына на колени и стал успокаивать: «Не бойся, я Гарин папа». Станюкович сразу ухватился: «вот и псевдоним – Гарин!». Первые книги выходили под этим именем. Позже появилась двойная фамилия Гарин-Михайловский.
Летом 1891 г. Михайловский был назначен руководителем изыскательской партии по подготовке строительства Западно-Сибирской магистрали, на участке Челябинск – Обь. Опять поиски наиболее удачных и удобных вариантов в прокладке дороги. Это он настоял, чтобы мост через Обь был построен у села Кривощеково. Николай Георгиевич тогда писал: «Пока здесь в следствии отсутствия железных дорог все спит... но когда-нибудь ярко и сильно сверкнет еще здесь, на развалинах старой – новая жизнь...». Он как будто знал, что на месте маленькой станции возникнет город Новониколаевск, который затем станет огромным городом Новосибирском. Большая площадь у новосибирского вокзала носит имя Гарина-Михайловского. На площади установлен памятник Николаю Георгиевичу.
Пока Николай Георгиевич занимался строительством железной дороги, к нему пришла литературная слава. В 1892 г. журнал «Русское богатство» печатает повесть «Детство Темы», а чуть позже «Русская мысль» – сборник очерков «Несколько лет в деревне». О последнем произведении А. П. Чехов писал: «Раньше ничего подобного не было в литературе в этом роде и по тону и, пожалуй, искренности. Начало немножко рутинно и конец приподнят, но зато середка – сплошное наслаждение. Так верно, что хоть отбавляй». К нему присоединяется писатель Корней Чуковский: «…Несколько лет в деревне» читается, как сенсационный роман, у Гарина даже разговоры с приказчиком о навозе волнуют, как любовные сцены».
Гарин-Михайловский переехал в Петербург, взялся за издание журнала, купил «Русское богатство», заложив свое имение (1892). В первом же номере поместил рассказы Станюковича, Короленко, Мамина-Сибиряка, которые стали его друзьями.
Гарин-Михайловский много работал: пишет продолжение «Детства Темы», статьи о строительстве железных дорог, о казнокрадстве, борется за государственное обеспечение строительства, подписывается под ними «инженер – практик». Министр железных дорог знает, кто пишет неугодные ему статьи, грозит уволить Михайловского из системы железных дорог. Но, как инженер, Гарин-Михайловский уже известен. Без работы он не остается. Проектирует железную дорогу Казань – Сергиевы воды.
Работа не позволяла ему сидеть за письменным столом, он пишет на ходу, в поезде, на клочках бумаги, бланках, конторских книгах. Иногда рассказ сочинялся за одну ночь. Очень волновался, посылая свое произведение, крестил его. Потом мучился, что не так написал, с разных станций телеграммами посылает поправки. Гарин-Михайловский – автор не только знаменитой тетралогии, но и повестей, рассказов, пьес, очерков.
Но самой известной и самой дорогой для него стала повесть «Детство Темы» (1892). Эта книга не только воспоминания о собственном детстве, но и размышления о семейном, нравственном воспитании человека. Он помнил жестокого отца, карцер в их доме, порки. Мать защищала детей, говорила отцу: «щенков Вам дрессировать, а не детей воспитывать». Отрывок из «Детства Темы» вышел под названием «Тема и Жучка» и стал одной из первых и любимых книг детей многих поколений в нашей стране.
Продолжение «Детства Темы» – «Гимназисты» (1893). И эта книга во многом автобиографична, «все взято прямо из жизни». Цензура протестовала против ее издания. В ней Гарин-Михайловский пишет, что гимназия превращает детей в тупиц, коверкает души. Кто-то назвал его повести «бесценным трактатом о воспитании... как не нужно воспитывать». Книги тогда произвели на читателей, особенно на педагогов, огромное впечатление. Посыпался поток писем. Гарин-Михайловский вложил в уста своего героя из «Гимназистов» (учителя Леонида Николаевича) свое отношение к образованию: «Говорят, заводить речь об образовании поздно, говорят, это старый и скучный вопрос, давно решенный. Я не согласен с этим. Нет решенных вопросов на земле, и вопрос образования – самый острый и больной у человечества. И это не старый, скучный вопрос – это вечно новый вопрос, потому что нет старых детей».
Третья книга Гарина-Михайловского – «Студенты» (1895). В ней описан его жизненный опыт, наблюдения, что и в студенчестве подавлялось человеческое достоинство, что задача института – воспитать не человека, а раба, приспособленца. Только в 25 лет, когда он начал строить свою первую дорогу, стал работать, обрел себя, характер. Оказалось, что все первые 25 лет его жизни – это была тоска по работе. Кипучая натура с детства ждала живого дела.
Четвертая книга – «Инженеры». Она не была дописана. И вышла уже после смерти писателя (1907). А. М. Горький назвал эти книги Гарина-Михайловского «целой эпопеей русской жизни».
Гарин-Михайловский – путешественник
Работа на железной дороге, над новыми книгами далась нелегко. Николай Георгиевич очень устал и решил в 1898 г. отдохнуть, проехать вокруг света через Дальний Восток, Японию, Америку, Европу. Это была его давняя мечта. Он исколесил всю Россию, теперь захотелось повидать другие страны. Подготовка к поездке удачно совпала с предложением принять участие в большой научной экспедиции по Северной Корее и Манчжурии. Он согласился. Это было очень трудное, опасное, но чрезвычайно интересное путешествие по неизведанным местам. Писатель прошел с экспедицией 1600 км, пешком и верхом на лошади. Много повидал, вел дневники, слушал через переводчика корейские сказки. Позже он издал эти сказки, впервые в России и Европе. Отдельной книжкой они были изданы в Москве в 1956 г.
Гарин-Михайловский побывал в ноябре–декабре 1898 г. и в Японии, Америке, Европе. Интересно читать его строчки о возвращении в Россию после путешествия: «Не знаю, как кого, а меня охватило тяжелое, прямо тягостное чувство, когда я въезжал в Россию из Европы... Привыкну, опять втянусь в эту жизнь, и, может быть, не будет она казаться тюрьмой, ужасом, и еще тоскливее от этого сознания».
Гарин-Михайловский написал интересные отчеты о своей экспедиции по Северной Корее. После возвращения из поездки (1898) он был приглашен к Николаю II в Аничков дворец. Николай Георгиевич очень серьезно готовился к рассказу о виденном и пережитом, но, оказалось, его рассказ никого из царской семьи не интересовал. Вопросы задавали совсем не по делу. Потом Николай Георгиевич писал о них: «Это провинциалы!». Царь все же решил наградить Гарина-Михайловского Орденом Святого Владимира, но писатель его так и не получил. Вместе с Горьким он подписал письмо – протест против избиения студентов у Казанского собора в марте 1901 г. Николая Георгиевича выслали на полтора года из столицы. С июля 1901 г. он жил в своем имении в Гундуровке. Осенью 1902 г. ему разрешили въезд в столицу, но негласный надзор сохранился.
Опять железная дорога
Весной 1903 г. Гарина-Михайловского назначают начальником изыскательской партии строительства железной дороги по Южному берегу Крыма. Николай Георгиевич исследовал возможности прокладки дороги. Он понимал, что дорога должна пройти по очень живописным местам, курортам. Поэтому разработал 84 (!) варианта электрической дороги, где каждую станцию должны были проектировать не только архитекторы, но и художники. Он тогда писал: «Два дела хотел бы я закончить – электрическую дорогу в Крыму и повесть «Инженеры». Но ни то, ни другое у него не получилось. Строительство дороги должно было начаться весной 1904 г., а в январе началась Русско-японская война.
Крымская дорога до сих пор так и не построена! А Гарин-Михайловский поехал на Дальний Восток военным корреспондентом. Писал очерки, которые потом стали книгой «Дневник во время войны», где была настоящая правда о той войне. После революции 1905 г. ненадолго приезжал в Петербург. Отдал большую сумму денег на революционные нужды. Он не был революционером, но дружил с Горьким, помогал через него революционерам. Николай Георгиевич не знал, что еще с 1896 г. и до конца своих дней он находился под негласным надзором полиции.
Гарин-Михайловский и дети
Главная любовь Николая Георгиевича – дети. У него было 11 детей, семеро – в первой семье, четверо от В. А. Садовской. В его семье никогда не наказывали детей, одного его недовольного взгляда было достаточно. По московскому радио иногда читают прекрасный рассказ Гарина-Михайловского «Исповедь отца», о чувствах отца, наказавшего маленького сына, а потом потерявшего его.
Всюду его окружали дети, чужие дети звали его «дядя Ника». Любил делать им подарки, устраивать праздники, особенно новогодние елки. Сочинял сказки на ходу, прекрасно их рассказывал. Его детские сказки издавались до революции. Разговаривал с детьми серьезно, на равных. Когда умер Чехов, Николай Георгиевич пишет 13-летнему приемному сыну: «Умер самый чуткий и отзывчивый человек и, вероятно, самый страдающий человек в России: вероятно, мы даже не можем понять сейчас всю величину и значение потери, какую принесла эта смерть... А что ты думаешь об этом? Напиши мне...».
Сохранились его письма к уже взрослым детям. Они напоминают умные отцовские заповеди. Он мало виделся с детьми, не навязывал им своих убеждений, но влияние его было огромным. Все они выросли достойными людьми.
Автор статьи благодарен златоустовским железнодорожникам, которые познакомили ее с внучкой писателя – Ириной Юрьевной Неуструевой (Санкт-Петербург). Удалось многое уточнить в биографии Гарина-Михайловского, узнать о судьбе его потомков. Особенно интересна нам судьба сына писателя – Георгия (Гари) (1890–1946), родившегося в Усть-Катаве. Он был талантливым и высокообразованным человеком. После юридического факультета Петербургского университета дипломатическая работа. Георгий Николаевич перед революцией был самым молодым Товарищем (заместителем – авт.) Министра иностранных дел России! Знал 17 языков! Не принял революцию. Оказался в Париже, потом в Праге, Братиславе. Преподавал, писал книги, переводил книги отца на иностранные языки. Подписывал свои работы, как и отец – Гарин-Михайловский. Раньше писали, что после войны он вернулся в СССР и умер в 1946 г. На самом деле было совсем не так. Когда в конце войны наши войска освободили Прагу, кто-то написал донос на Георгия Николаевича. Его арестовали, дали 10 лет лагерей. В одном из них (в Донбассе) он вскоре и погиб. Реабилитирован в 1997 г. В 1993 г. в Москве издан двухтомник Георгия Николаевича – «Записки. Из истории российского внешнеполитического ведомства, 1914–1920 гг.». Его единственный сын – полный тезка деда (1922–2012) – был кандидатом биологических наук в Словацкой академии наук (Братислава).
Один из сыновей Николая Георгиевича – Сергей стал горным инженером. Дочь Ольга – ученым-почвоведом. Ее дочь – внучка писателя Ирина Юрьевна (1935) – кандидат геолого-минералогических наук. Ее сестра – Эрдени Юрьевна Неуструева (1932–2005) последние 20 лет работала в издательстве «Аврора» (Санкт-Петербург). Внучка Наталья Наумовна Михайловская – кандидат технических наук Московского государственного университета. Внуки Юрий Павлович Сырников (1928–2010) – доктор физико-математических наук, почетный академик РАЕН, Павел Павлович Сырников (1936) – старший научный сотрудник Московского физико-технического института. Сын последнего – Максим Сырников – автор книг о русской кухне, бывает в Челябинске. Приезжал он и на открытие в 2012 г. восстановленного дирекцией вокзалов Южно-Уральской железной дороги памятника дочери Гарина-Михайловского – Вареньки в Усть-Катаве.
Уход Гарина-Михайловского
После войны Николай Георгиевич вернулся в столицу, с головой ушел в общественную работу, писал статьи, пьесы, пытался закончить книгу «Инженеры». Он не умел отдыхать, спал по 3–4 часа в сутки. 26 ноября 1906 г. Николай Георгиевич собрал друзей, всю ночь говорили, спорили, (он хотел создать новый театр). Разошлись под утро. А в 9 утра 27 ноября – снова работа. Вечером Гарин-Михайловский – на заседании редакции «Вестника жизни», опять споры, яркое, горячее его выступление. Неожиданно ему стало плохо, он вышел в соседнюю комнату, лег на диван и умер. Врач сказал, что сердце было здоровое, но от предельного переутомления произошел его паралич. Денег на похороны в семье не хватило, пришлось собирать по подписке. Похоронен Гарин-Михайловский на Волковом кладбище в Петербурге.
О Гарине-Михайловском написано много, есть книги, статьи, воспоминания. Но, наверное, самые точные характеристики дал Гарину-Михайловскому Корней Чуковский. Вот только несколько фрагментов из его очерка «Гарин»: «Гарин был невысокого роста, очень подвижный, щеголеватый, красивый: в волосах седина, глаза молодые и быстрые... Всю жизнь он работал инженером-путейцем, но и в его шевелюре, в его порывистой, неровной походке и в его необузданных, торопливых, горячих речах всегда чувствовалось то, что называется широкой натурой – художник, поэт, чуждый скаредных, корыстных и мелочных мыслей...» (Чуковский К. И. Современники : портр. и этюды. [Изд. 4-е, испр. и доп.]. Москва : Мол. гвардия, 1967. С. 219).
«Но я до сих пор не сказал о нем самого важного. Самым важным мне кажется то, что при всех своих эмоциональных порывах, при всей своей нерасчетливой, безудержной щедрости это был деловитый, деловой человек, человек цифр и фактов, смолоду привыкший ко всякой хозяйственной практике. В этом и заключалось своеобразие его творческой личности: в сочетании высокого строя души с практицизмом. Сочетание редкое, особенно в те времена... Он единственный из современных ему беллетристов был последовательным врагом бесхозяйственности, в которой он и видел источник всех наших трагедий. В своих книгах он часто твердил, что Россия совершенно напрасно живет в такой унизительной бедности, так как она богатейшая в мире страна...» (Чуковский К. И. Современники : портр. и этюды. [Изд. 4-е, испр. и доп.]. Москва : Мол. гвардия, 1967. С. 225–226).
«И в русскую деревню, и в русскую промышленность, и в русское железнодорожное дело, и в русский семейный уклад он всмотрелся так же деловито и вдумчиво – сделал как бы ревизию России восьмидесятых и девяностых годов... Причем, как у всякого практика, цели у него всегда конкретные, четкие, близкие, направленные к устранению какого-нибудь определенного зла: вот это нужно изменить, перестроить, а вот это уничтожить совсем. И тогда (в этой ограниченной области) жизнь станет разумнее, богаче и радостнее...» (Чуковский К. И. Современники : портр. и этюды. [Изд. 4-е, испр. и доп.]. Москва : Мол. гвардия, 1967. С. 228).
Южный Урал может гордиться тем, что такой уникальный человек, как Гарин-Михайловский, имеет к нему прямое отношение.
Н. А. Капитонова
Размещено 20.03.2017
