Каверин Вениамин Александрович

По всем расчетам Вениамин Каверин (настоящая фамилия — Зильбер) должен был стать музыкантом. Он родился 19 апреля (6 апреля — по старому стилю) 1902 г. в древнем русском городе Пскове в семье военного музыканта. Отцу было некогда заниматься детьми, а их в семье было шестеро. На них огромное влияние оказала мать — Анна Григорьевна. Человек высокообразованный, выпускница Московской консерватории, хозяйка музыкального магазина, организатор в городе концертов известных артистов (Шаляпина, Комиссаржевской…). Недаром из ее сыновей выросли композитор, крупный ученый, писатель, одна из дочерей стала музыковедом. Вениамин в детстве был равнодушен к музыке, зато стал настоящим книгочеем. Особенно любил приключенческие книги. Учился в псковской гимназии. Влияние на мальчика оказали старший брат Лев и его друг — будущий писатель Юрий Тынянов. Позже книги Тынянова «Пушкин», «Кюхля», «Смерть Вазир-Мухтара» и другие будет читать вся страна. Каверин писал: «Тынянов был моим первым литературным учителем, внушившим мне горячую любовь к русской литературе».

Потом Тыняновы и Зильберы породнились: Тынянов женился на старшей сестре Каверина. А Каверин всю жизнь прожил с младшей сестрой Тынянова — Лидией. Она тоже писательница. Ее детские книги были очень известными в свое время: «Друг из далека» (о Миклухо-Маклае), «Неукротимый Гарин» (о Гарине-Михайловском).

Писатель всегда добром вспоминал начало своей жизни в Пскове: «Уверен, если бы не было такого детства и такой юности, я не написал бы всех своих книг». Но до книг были еще Первая мировая война, революция 1917 г., Гражданская война… Семья обеднела. Школу Вениамин заканчивал уже в Москве, куда перебрались Зильберы. После школы он поступил в Ленинградский университет. Получил два диплома, т. к. учился сразу на двух факультетах (изучал историю и иностранные языки).

Вениамину Зильберу был 21 год, когда вышла его первая книга «Мастера и подмастерья». В редакции посоветовали взять псевдоним. Молодой писатель долго не думал, стал Кавериным. Эта фамилия принадлежала приятелю Пушкина, гусару, дуэлянту, азартному, но очень образованному человеку. Свою книгу Каверин решился подарить М. Горькому, завязалась переписка. Горький не раз потом помогал Каверину в трудных жизненных ситуациях. Когда после университета Каверин решил заниматься наукой, на него написали донос. Ему грозил арест, Горький помог остаться в университете. Одновременно с научной работой Каверин писал книги. Похоже на чудо, но у Каверина в 28 лет вышел трехтомник сочинений.

В 1940 г. появилась первая книга — «Два капитана» (о ней чуть позже). Выпустить вторую книгу помешала Великая Отечественная война. Каверин остался в осажденном Ленинграде, был военным журналистом, а его семью эвакуировали на Урал. В ноябре 1941 г. больного писателя вывезли на «Большую землю». Он нашел семью в Перми. Попросился корреспондентом на Северный флот. Там он прослужил до конца войны. За свою работу военкором Каверин награжден орденом Красной Звезды (1945). После войны Каверины стали жить в Москве, в писательском доме в Лаврушинском переулке. Одна за другой выходят его книги, собрания сочинений.

О «Двух капитанах»

Однажды Вениамин Александрович в санатории познакомился с молодым ученым Лобашовым. Тот его поразил своей биографией, характером. Лобашов стал прототипом Сани Григорьева — то же раннее сиротство, немота, беспризорничество, жизнь в школе-коммуне, та же целеустремленность и даже то, что мальчиком Лобашов был влюблен в дочку школьного учителя. Дальше Каверин придумал историю с погибшим почтальоном, загадочным письмом штурмана Климова, которое выучил наизусть Саня Григорьев из города Энска (Пскова). Поиски следов погибшей экспедиции капитана Татаринова стали целью жизни Сани Григорьева.

«Два капитана» была одной из самых любимых книг у ребят. Клятва, которую они дали с другом — «Бороться и искать, найти и не сдаваться!», — стала клятвой тысяч мальчишек и девчонок. Читатели просили продолжения книги. Военная служба Каверина на Северном флоте, знакомство с полярным летчиком Клебановым, погибшим в 1943 г., помогли ему написать о взрослом Сане Григорьеве, который стал военным летчиком. Как у Сани Григорьева, были прототипы и у второго капитана — Ивана Львовича Татаринова — исследователя Севера, погибшего в 1915 г. Каверин хорошо знал историю экспедиций Седова, Брусилова, Русанова, читал дневники штурмана Альбанова, выжившего участника погибшей экспедиции Брусилова.

Наверное, главное в романе не приключения и не характеры героев, а мужество самого автора. Роман писался в трагические 1937–1938 гг., время арестов, расстрелов, доносов добровольных и выбиваемых. «Два капитана» — обвинение предательству, символ честности, верности, достоинства. К тому же автор ни разу не упомянул в книге имя Сталина. Этот роман мог стоить писателю не только свободы, но и жизни. Лет десять Каверин ждал по ночам ареста. Но случилось чудо. Вторую книгу романа напечатали в военном 1944 г. А через два года за него Каверин получил Сталинскую (Государственную) премию. Книгу много раз переиздавали (70 только прижизненных изданий!), трижды экранизировали, перевели на другие языки мира.

О романе «Открытая книга»

Мучительно дался Каверину тоже известный его роман «Открытая книга», над которым он работал 8 лет. Тут надо рассказать о судьбе его любимого брата Льва Александровича Зильбера. Он был красивым, умным, сильным, независимым человеком. Стал крупным ученым-микробиологом, много сделавшим в науке: справился с очагом чумы в Азербайджане, открыл, что тяжелая болезнь — энцефалит — переносится клещами… Позже он занимался темой «Вирусная теория происхождения рака». Такая яркая личность в те времена не могла остаться незамеченной. Его трижды арестовывали, жестоко пытали, ссылали в лагерь на Север. Но он и там пытался заниматься научной работой.

Лев Зильбер не выжил бы, если бы за его освобождение не бились Каверин (вот почему ему грозил арест) и жена Льва — Зинаида Ермольева. Она была тоже ученым-микробиологом. В 1928 г. они с мужем работали во Франции в институте Пастера, в Германии в институте Коха.

Зинаида Ермольева во время войны прославилась тем, что в 1942 г. впервые в СССР получила пенициллин (крустозин ВИЭМ) и активно участвовала в организации его промышленного производства. Это спасло жизни тысяч раненых солдат. Она стала академиком. Это помогло ей и главному хирургу армии Николаю Бурденко в 1944 г. добиться освобождения Льва Зильбера из тюремной больницы, вернуть его в науку. Работы ученого были так важны, что он в 1946 г. получил Сталинскую премию (в один год с братом — Кавериным!).

О трагической и счастливой судьбе Зинаиды Ермольевой написал Каверин в «Открытой книге» (героиня — Татьяна Власенкова). Первая часть книги — «Юность Тани» вошла в программы для чтения подростков и молодежи.

«Открытая книга» писалась трудно: далеко не обо всем можно было говорить. Три года роман-трилогию не издавали. А позже его дважды экранизировали.

Каверин писал не только романы, повести, рассказы, воспоминания, но и сказки. Для детей у него есть сказочный цикл «Ночной сторож, или Семь занимательных историй, рассказанных в городе Немухине в тысяча девятьсот неизвестном году». Многие произведения Каверина стали фильмами и мультфильмами.

В 1957 г. писатель тяжело заболел. Ему нельзя было двигаться, говорить, читать. И тогда он стал вспоминать детство, юность, семью. Эти воспоминания составили книгу «Освещенные окна».

Каверин всегда оставался в душе молодым. В 70 лет написал свою лучшую книгу о любви — роман «Перед зеркалом». В последние годы жизни писал особую книгу: «Я хотел умереть с чистой совестью, поэтому и создал “Эпилог”». В мемуарах показана сложная история советской литературы, трагические судьбы многих писателей. Автор боялся, что книга никогда не увидит свет. Ее напечатали незадолго до его смерти. Каверин успел подержать книгу в руках.

У Вениамина Александровича много наград: орден Ленина (1984), два ордена Отечественной войны (1962, 1972), два ордена Трудового Красного Знамени (1962, 1972), орден Дружбы народов (1982).

Вениамин Александрович Каверин умер 2 мая 1989 г., похоронен на Ваганьковском кладбище Москвы. Остались его честные книги: восемь томов сочинений, среди которых самое известное — «Два капитана», вечная книга.

У Каверина была хорошая семья: сын Николай — доктор медицинских наук, академик, дочь Наталья — ученый-фармаколог.

Не многие герои книг в нашей стране заслужили памятники: в Смоленске, например, установлен памятник Василию Теркину (герою поэмы А. Твардовского), в Пскове, на родине Каверина, — героям его знаменитой книги — капитану Татаринову и Сане Григорьеву. Саня Григорьев в летной форме, капитан Татаринов удивительно похож на полярного исследователя, Героя Советского Союза Отто Шмидта. Шагают вместе, хотя по книге они никогда не встречались.

Дом Зильберов в Пскове не сохранился, на его месте лежит камень-валун с мемориальной доской на нем. Псковская областная детская библиотека носит имя Каверина. В городе Полярном (Мурманская область), где во время войны служил Каверин, есть площадь Двух Капитанов.

В 2019 г. была издана двухтомная энциклопедия «Два капитана» (Санкт-Петербург), научно-исторический труд. Составила ее филолог и историк Юлия Кантор.

Все, кто знали Вениамина Александровича, говорят о нем, как об очень порядочном и честном человеке, у которого вся жизнь была борьбой за справедливость. Он выступал, писал в защиту напрасно обиженных и униженных. Каверин помогал опальной Анне Ахматовой; поддерживал Зощенко, от которого все отвернулись после известного разгромного постановления оргбюро ЦК ВКП(б), принятого 14 августа 1946 г. о журналах «Звезда» и «Ленинград». В нем отмечалось, что эти журналы предоставляли страницы «для пошлых и клеветнических выступлений Зощенко, для пустых и аполитичных стихотворении Ахматовой». У него жил Заболоцкий после ссылки. Этот список можно было бы продолжить. Вот почему Каверин увидел Магнитку такой, какой она была, без прикрас.

Магнитогорская страница в жизни В. Каверина

Героическое строительство Магнитки в начале 1930-х гг. притягивало к себе журналистов и писателей. Так, писателя Аркадия Гайдара зимой 1931 г. московская радиогазета командировала на Магнитострой. Друг Гайдара Николай Богданов написал для детей книгу «Гайдар у горы Магнитной», которую издали в Челябинске в 1974 г. Но сам Гайдар о Магнитке не написал ни строчки. Не было и радиопередач. Может быть, не случайно?

Во втором выпуске сборника «Литературное краеведение» (Челябинск, 2012) была короткая информация о Валентине Катаеве и его посещении в качестве журналиста Магнитки. Автор любимых детских книг («Белеет парус одинокий», «Сын полка», сказки «Цветик-семицветик») вместо статьи написал знаменитый в то время роман «Время, вперед!», по которому была написана пьеса, снят кинофильм, где главного героя играл Сергей Юрский. Главное, о чем писал Катаев, это был трудовой подвиг строителей Магнитки, их неимоверный энтузиазм на возведении металлургического гиганта.

Оказывается, тогда на Магнитке побывал и Вениамин Александрович Каверин. Об этом почему-то не писали. Сейчас понятно, почему.

То, что увидел Каверин летом 1930  г. на строительстве Магнитки, его поразило: не только энтузиазм строителей, но и те нечеловеческие условия, в которых шло строительство. Чтобы все это увидеть, он жил не в гостинице, а с рабочими в бараке. Писать правду тогда было нельзя, ее никто бы не напечатал, а автор мог поплатиться жизнью. К тому же Каверин сильно рисковал. Он приехал с рекомендательным письмом от одного ответственного лица в Москве к первому секретарю горкома комсомола Магнитки Мандельштаму (однофамилец поэта). Но пока Каверин ехал, секретаря арестовали как врага народа. Два комсомольца, которые встречали Каверина, никому не сказали про это письмо. Несколько строчек письма могли стать причиной и ареста писателя, как «пособника врага». Кстати, сведений о секретаре Мандельштаме нигде нет. Память стерли.

Может быть, поэтому и Гайдар не смог написать о своих впечатлениях у горы Магнитной. Он всегда был честен. Каверин смог честно рассказать об увиденном на строительстве магнитогорского комбината только спустя тридцать лет. Об этом он написал в воспоминаниях «Эпилог» (Москва, 1989), в статье «Несколько лет» (Новый мир, 1966. № 11. С. 132–158). Когда в 1976 г. готовился к изданию двухтомник произведений Каверина, рассказ о Магнитке был изъят.

Каверин писал: «Да, строилась с необычайной быстротой первая домна. Времени, в обычном смысле слова, не существовало: газета выходила под датами, указывающими, сколько дней осталось до конца первого периода: задута домна; второго закончена мартеновская печь и так далее. Одновременно закладывались кирпичный, бетонный, цементный и другие заводы. Строился “социалистический” город.

Быстрота, с которой на плоской, голой степи, у подножья горы Магнитной, как бы плывущей-пологой, равнодушной — в раскаленном воздухе над этим столпотворением, возник город, — быстрота была феноменальная, как утверждали два прикрепленных ко мне комсомольца. Но по будущему городу бродили, спотыкаясь, умирающие от голода, мертвенно-бледные женщины в не виданных мною чувашских или мордовских костюмах — жены или вдовы кулаков, работавших на стройках или тоже умиравших, где попало. Кладбище росло скорее, чем комбинат. В наскоро построенных бараках жить было невозможно — клопы сыпались с потолков, покрывали стены. Рабочие спали на земле, подле бараков.

Километров в пяти-шести в своем поселке (кажется, он назывался Березки) жили иностранцы, приезжающие на строительство в своих машинах — энергичные, моложавые, бодрые. Неравенство между жизнью в Березках и на строительстве было, мало сказать, оскорбительным — оно говорило о рабском отсутствии достоинства, о самооплевывании, совершавшемся согласно существующим директивам. Дух напряженного подчинения господствовал в каждом слове.

…Все, что открывалось перед нами в Магнитогорске, было необыкновенным. Но, может быть, еще более необыкновенным заключалось в том, что ясно видя прямую связь между ростом кладбища и ростом комбината, я как бы старался не видеть эту связь — и, стало быть, бродил по строительству с закрытыми глазами…».

Может быть, эти строчки, написанные Кавериным, помогут молодым сегодняшним читателям посмотреть на нашу историю не с «закрытыми» глазами. И не только на строительство Магнитки, но и на строительство Челябинского тракторного завода, челябинского металлургического комбината, на время 1930-х гг., которое пережили их предки, жившие не только на Южном Урале.

Воспоминания Каверина о посещении Магнитки недавно пригодились в городе. В Магнитогорске есть энтузиаст, историк Геннадий Васильев, который издал уже двенадцать томов «Книги памяти». В них 40 тысяч имен людей, которые строили Магнитку не по своей воле, репрессированных в городе и в ближайших районах. В 2018 г. Геннадий Александрович нашел под Магнитогорском заброшенное кладбище, в братских могилах которого были захоронены первостроители 1930–1940-х гг. (доказательство — разбитая гранитная плита с надписью). Васильев добился открытия на кладбище памятного знака. В выступлении на открытии и в газетной статье он цитировал строчки В. Каверина.

Н. А. Капитонова

Размещено 21.10.2023