Ее голосом – человека и художника – говорило поколение комсомольцев 1930-х гг. – рабфаковцев, участников легендарных строек первых пятилеток, преодолевших тяжелейшие испытания войны и послевоенного периода.
Это голос величавой славянки, женщины-матери, «матери человеческой», предъявляющей свой счет войне – даже не за миллионы погубленных жизней, а за неродившихся детей, несостоявшееся счастье материнства, за навсегда прерванные цепочки человеческих поколений. Лариса Васильева, российская поэтесса, прозаик и драматург, вспоминает, как Людмила Константиновна выступала в университете Гилфорда. По мнению английских студентов, они видели воочию настоящую русскую мать, такой, какой они ее себе представляли, и писали трогательные сочинения: «Людмила Татьяничева – русская мать».
Нам хотелось бы, чтобы уральцы – молодые и старые – больше узнали о творческом пути нашей славной землячки, прочли знакомые стихи, вышедшие из-под ее пера, и может быть, захотели обратиться и к другим произведениям, чтобы перечитать их снова и снова.
Будущая поэтесса родилась в Мордовии. Рано оставшись сиротой, она была взята на воспитание дальними родственниками. В Свердловске окончила школу и уже поступила на рабфак института цветных металлов, когда романтика комсомольской стройки позвала 19-летнюю девушку в дорогу. Так в ее жизни возник Магнитогорск, где началась ее поэтическая биография.
Полуголодные сиротские годы, метущиеся лета юности, суровые перевалы войны – условия, в которых формировался характер, собранный, строгий, цельный.
На долю поколения, к которому принадлежит Людмила Татьяничева, выпало немало испытаний. Опыт собственной судьбы поэтесса по праву проверяет опытом жизни всей страны. Это придает ее стихам безыскусную искренность и достоверность:
Я рыла доты,
Строила заводы
И в зелень одевала пустыри.
С народом вместе прожитые годы
За мною встали,
Как богатыри.
В стихах Татьяничевой запечатлены многие черты сурового тыла Великой Отечественной: трудный марш очередей за хлебом, суровый голос Левитана над молчанием площадей, дети в ватничках худых, вдов опущенные плечи. Нагнетание реалий тяжелого, горького быта венчается экспрессивным обобщением:
Из гнева плавился металл,
А слезы превращались в порох.
В семидесятые годы XX в. в осмыслении Татьяничевой военного опыта проявляется новый аспект: она видит в войне причину пресечения гармонического течения самой жизни. Образ «золотокосого сталевара», созданный поэтессой в 1943 г., спустя 36 лет получает новое толкование. Цена победы в последней войне оказалась дороже, жесточе, горше, чем расплата молодостью и красотой:
В ней женственность
И материнства силы
Дыханьем ярым
Погасил огонь.
А ей бы легче у родной
Могилы
Стоять в слезах,
Прижав к груди ладонь.
«Вне Отчизны поэзии нет и не может быть, как не может быть плодоносящей ветви вне дерева, а дерева без объемлющих землю корней, – убеждена поэтесса. – Тему Родины, России, моего уральского Синегорья всегда считала для себя главной, неотрывной от собственной судьбы, от жизни своей души».
Среди имен любимых и родных
Храним мы рек прозрачные названья.
Мы помним шелест ковылей седых
И синих гор лепные очертанья.
А если на чужбине, среди сна,
Согреет нас дыханием сосна,
То, как рисунок на булатной стали,
Возникнет в сердце песня об Урале.
Сегодня мы можем сказать, что в этом стихотворении, написанном в 1944 г., молодой поэтессой была заявлена творческая программа на долгие годы. «Песня об Урале» или «Мой Урал» – так предполагала Татьяничева назвать задуманную еще в 1970-е гг. книгу, замыслом которой она делилась с читателями «Вечерней Москвы»: «Мне хочется написать о «моем Урале», о своей судьбе и о судьбах других людей, о встречах и расставаниях, о времени… Книгу со вступлением, отступлениями, в которой перемешались бы стихи и проза. Словом, мне видится будущая книга узорной, что ли по построению» (1973. 1 авг. С. 3).
Поэтессе не суждено было осуществить свой замысел. Но мы, ее читатели, с полным правом и основанием можем поставить заглавие незаконченной книги к собранию стихов Татьяничевой, стихов о времени и людях, о родине и о себе.
«Людмила Константиновна Татьяничева представляется мастером, творящим широкую мозаичную панораму времени и событий. В центре ее – человек. В таком труде важно все – и выбор предмета изображения, и точный композиционный замысел, и умело выполненный штриховой набросок. И, наконец, каждая отдельная деталь мозаики. У нее эти детали выполняются лишь самоцветными камнями…», – так писала «Советская Россия» 18 декабря 1979 г.
Камень, огонь, металл – образы, связанные с «каменной кладовой» России – Уралом, его мастерами-умельцами, его сегодняшним днем, озаренным заревами магнитогорских мартенов и домен. В поэтической системе Татьяничевой эти образы приобрели характер символов одухотворенного человеческого труда, таланта и мастерства. В родном Урале поэтесса превыше всего ценила и любила людей этого горделивого богатырского края. И мерой всех мер было для нее отношение к людям труда, к всемогущим рабочим рукам. Первозданная красота родной земли и красота созидаемого человеческими руками неразделимы, прочно сплавлены в художественном мире Л. Татьяничевой.
Живу я в глубине России,
В краю озер и рудных скал.
Здесь реки – сини,
Горы – сини,
И в синих отсветах металл.
………………………………
По красоте,
По скрытой силе
Мне не с чем мой Урал сравнить.
Иной здесь видится Россия.
Суровей,
Строже, может быть.
А может здесь она моложе…
Свежей тут времени рубеж.
Но сердце русское –
Все то же.
И доброта.
И песни те ж!
И лица те же, что в Рязани,
И так же звучны имена.
Как солнце в драгоценной грани –
В Урале Русь отражена.
В лирике Татьяничевой запечатлен ценный опыт собственных неповторимых наблюдений. Сдержанная грусть, вглядывание в безвозвратно уходящие годы, тревожные, подчас горькие раздумья и одновременно восхищение, восторженное любование земной красотой – все это так ново для устоявшейся репутации «певца Урала» и «величавой славянки». В стихах Татьяничевой зрелой поры нет места безмятежности, они полны открытого драматизма, так как обращены к быстротечности отведенного человеку времени. Щемящая нота тоски не мешает, однако, автору открыть величие вечного обновления жизни:
Что вечно?
Вопрошаешь ты в тоске.
А лето расцветает
Молодое.
Дитя резвится на речном песке,
И у воды
Сидят, обнявшись, двое.
В лирических размышлениях Татьяничевой есть две пограничные точки: рассвет, светлый мир юности, начала пути и «огненная черта тревожного заката». Мудрое и мужественное стихотворение «Междузорье» несет утверждение заветной мысли поэтессы о том, как трудно, но необходимо сохранить стремление в лучезарную высь, пронести от зари до заката высокие помыслы и чувства:
В междузорье вмещается день.
В междузорье вмещается ночь.
Я искала траву одолень,
Чтобы утру
Родиться помочь…
Поняла я, –
Ты тоже пойми,
Глядя в эту рассветную высь,
Что не только все ночи
И дни,
В междузорье
Вмещается жизнь.
В лирике последних лет усиливается драматизм яростной борьбы со смертью, борьбы, в которой последний глоток воздуха отдается «Слову-Песне», оказавшейся способной наперекор всему пробудить всплеск жизни. Именно ее бурной красоте, активной энергии поет свой гимн Татьяничева:
Мне снилось,
Что лодка уходит ко дну
Кратчайшей
Из всех моих прежних дорог.
Что слов остается —
На песню одну,
А воздуха —
Лишь на единый глоток.
Последний глоток
Отдаю я словам, —
И лодка, влекомая к темному дну,
Всплывает! —
Назло всем погибельным снам,
Тяжелым ребром разрезая волну.
Именно так проявляется характер лирической героини, мужественный, несгибаемый, самой природой сурового горного края наученный противостоять несчастьям. Мужественная и прекрасная горно-таежная уральская земля напитала поэзию нашей славной землячки строгой красотой и силой, одарила неповторимыми, незаемными красками.
В стихах последних лет неожиданно открылся новый поэт, сочетающий мудрость прожитых лет с непосредственностью, свежестью ощущений окружающего мира в его первозданности. Татьяничева как будто освободилась от тягостного груза казавшихся важными самоограничений, сбросила сковывающий эмоции и движения души панцирь. В поздних стихах, освободившись от дидактики, она обращается к вечным вопросам бытия – любви и счастья, жизни и смерти.
Оставаясь верной и любящей дочерью Урала, она встала в ряд лучших российских поэтесс, заняла достойное место в большой антологии поэзии ХХ в.
У зимнего дня на виду
Солнце роняет корону…
По склону раздумий иду
Я будто по горному склону.
Иду, ни о чем не тужу
И в облаках не витаю.
Лишь пройденный путь свой
Слежу
Да близкие судьбы
Читаю…
Вдруг,
Сердце мое леденя,
Под ноги мне падает
Птица…
А время отчаянно мчится
При мне,
Но уже без меня.
Т. Н. Маркова
Краткие биографические сведения Л. К. Татьяничевой
Родилась 19 (6 по старому стилю) декабря 1915 г. в г. Ардатов Симбирской губернии (ныне Республика Мордовия). Осиротела. С 1926 г. жила у родственников в Свердловске. Работала токарем на вагоностроительном заводе им. Воеводина (1931); печаталась в заводской газете «Домкрат», литературном журнале «Штурм». Училась в Свердловском институте цветных металлов.
С 1934 г. в Магнитогорске: репортер, литсотрудник, зав. отделом газет «На рельсах гиганта», «Магнитогорский рабочий». В 1944–1965 гг. в Челябинске: директор Челябинского книжного издательства. В 1944 г. в Челябинске опубликовала первый сборник стихов «Верность». В 1956–1958 гг. собкор «Литературной газеты» по Уралу. В течение 10 лет возглавляла Челябинское отделение Союза писателей РСФСР, секретарь правления СП РСФСР (1965–1973).
Главный редактор книжной серии «Уральская библиотека», член редколлегий журналов «Урал», «Культура и жизнь», альманахов «Южный Урал», «День поэзии»; редсоветов издательств «Советская Россия», «Современник» и др. Последние 15 лет (1965–1980) жила в Москве. Автор 75 сборников и книг (в т. ч. – 12 для детей), опубликованных в Киеве, Москве, Оренбурге, Свердловске, Софии, Ташкенте, Фрунзе, Челябинске. Многие произведения переведены на английский, болгарский, венгерский, испанский, киргизский, немецкий, украинский, французский и др. языки.
Татьяничева делегат съездов писателей РСФСР и СССР. Неоднократно избиралась в городские и областные Советы депутатов трудящихся.
Лауреат Государственной премии РСФСР им. А. М. Горького (1971; за книгу стихов «Зорянка»), премии «Орленок» Челябинского обкома комсомола (1975).
Награждена орденами Октябрьской Революции (1975), Трудового Красного знамени (1965, 1971), «Знак Почета» (1952, 1960), медалями «За трудовое отличие» (1944), «За доблестный труд в ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина (1970) и др.
В честь Татьяничевой названы малая планета (№ 5317), улицы в Челябинске и Ардатове, библиотека № 26 в Челябинске.
Установлены мемориальные доски в Челябинске (на доме по ул. Сони Кривой, д. 39, где жила Татьяничева), Магнитогорске и Екатеринбурге.
Учреждена ежегодная Всероссийская литературная премия ее имени.
На стихи Татьяничевой написаны музыкальные произведения (композиторы: Г. П. Анохин, Б. Д. Гибалин, Е. Г. Гудков и др.). Челябинской студией ТВ снят фильм «Мне бы только успеть» о жизни и творчестве Татьяничевой (1980).
В 2000 г. Южно-Уральское книжное издательство выпустило книгу «Будьте добры», включающую лучшие произведения писательницы и воспоминания о ней. В 2002 г. московское издательство «Русская книга» – дневники и письма «Мне бы только успеть». Личные вещи, библиотека и архив поэтессы хранятся в фонде Татьяничевой – Смелянских в Государственном историческом музее Южного Урала (г. Челябинск).
Источник:
Смелянский, Ю. Н. Татьяничева Людмила Константиновна / Ю. Н. Смелянский // Челябинская область : энциклопедия : в 7 т. / редкол.: К. Н. Бочкарев (гл. ред.) [и др.]. – Челябинск : Камен. пояс, 2008. – Т. 6. – С. 430–431.
Обновлено: 08.10.2020
